2 часть Флешбек Ареса. В игру вступает Элли, говоришь Арес, подаразумеваешь Элли

[Marcell10]

Флешбек 1

Уважаемые читатели, вводим с Элли новшество. Теперь Элли будет представлять жизнь и поступки Ареса. начнем пока из далека, что бы полнее осветить картину под названием "Арес". Ждем ваших комментариев и отзывов. Надеюсь 26 глава не полностью отбила желание читать "Новую жизнь".


- Папа! - очаровательный малыш влетел в комнату, размахивая руками, в которых полоскались пестрые ленты. Вероятно, он воображал себя центром праздничного шествия в День Драконов. Он сверкал возбужденно-радостными глазами, и на губах играла такая улыбка, что невозможно было не улыбнуться в ответ! Загорелые руки взметнулись в замысловатой фигуре, подражании ритуальной пляске, но беда в том, что в следующий миг одна из лент зацепилась за вычурную ковку на высокой подставке со старинной вазой, и вся конструкция величественно-медлительно начала падать.

Император Арестей, обернувшийся в тот момент, когда ваза уже отделилась от подставки и устремилась к полу, сердито взмахнул рукой, не давая хрупкой древней керамике разлететься тысячью брызг. Однако кованая подставка все-таки достигла своей цели и с оглушительным звоном загремела по мозаичному каменному полу. Ошарашенный мальчик застыл, испуганно прижимая к себе свисающие из кулака пестрые ленты.

- Эндор, - глухо проронил император, позволяя, наконец, вазе плавно опуститься на пол, - Что это значит?
В душе его расстройство от не слишком хороших известий из области внутренней политики империи, мешалось с раздражением, потому именно в этот момент Арес не мог совладать с собой, хотя сердце болезненно кольнуло в груди. Мальчишка пяти лет от роду закусил губу, чтоб не нарушить еще один отцовский завет - не разреветься - и пошел прочь. Он тут же угодил в объятия хрупкой темноволосой воспитательницы, которая подхватила его на руки и тяжело присела в виноватом реверансе. Она тут же принялась кланяться и виновато бормотать что-то в свое оправдание, мол, не уследила…

- Канну ко мне, - велел Арес, не отводя сурового взгляда от испуганной прислуги, и следил за ее удаляющейся, напряженно-прямой спиной, пока они с мальчиком не скрылись за поворотом коридора. Император тяжело оперся на край массивного стола, и уставился невидящим взглядом в окно. Все шло совершенно не так, как он хотел.

Еще год назад он не мог насмотреться на своего мальчика, наиграться с ним, он не отпускал сына ни на шаг, пока тот бодрствовал! И вот внезапно все поменялось. Каждый раз при виде Эндора сердце нежно и тоскливо сжималось напоминанием о неугасимой трагедии, но и радостью, гордостью за то, что сын его не по годам умен, силен и так похож на мать...

Отчего же в последнее время всякий раз, как Аресу хотелось обнять сына, случалось нечто такое, отчего он сердился, бросал резкие слова или разочарованно отступал? Император не мог не признаться самому себе, что избегает сына, как бы ему ни хотелось видеть мальчика почаще. Дела империи навалились огромной тяжестью, когда нелепо погиб доверенный помощник Ареса, пострадав на охоте. Теперь осталось еще меньше времени на внимание сыну… Осознавая это, Арес нервничал, но потом вспоминал, чем заканчивается каждая их с сыном встреча. Лучше издали. В одном дворце, совсем близко, всегда в курсе того, что творит и как развивается Эндор. Уж лучше так, чем ежечасно вредить ему собственным тяжелым характером...

-Ваше императорское величество, - присела в низком реверансе Канна, спокойная и уверенная в себе женщина, командовавшая всей женской частью дворца и лично отвечающая за воспитателей Эндора. Арес отвернулся от окна и сдвинул брови.

- Эндор ворвался ко мне, играя лентами.

- Мне сообщила об этом воспитательница, - спокойно ответила женщина. Она была также из властелинов, внешность ее отличала крепко сбитая фигура, пронзительные каре-зеленоватые глаза и пышные темные волосы, всегда уложенные в замысловатую прическу.

- Я думал, утренние часы его отведены занятиям! - Арес начинал сердиться, отчего глаза его чуть сузились, а могучие руки сдвинулись за спиной.

- Он устал, - Канна Дората повела подбородком и вдруг тепло улыбнулась: - Ваше величество, позвольте не расстраивать вас, а подать, скажем, прохладного травяного отвара для хорошего настроения...

- Нет! - Арес подался вперед, заставив даже хладнокровную женщину отступить на шаг, - Что ты не досказываешь мне? Что скрываешь? Что не так с моим сыном?!

Канна опустила глаза, в которых на мгновение промелькнула боль.

- Нынче утром он занимался по магии земли. Его способности рассеялись еще немного, - ровным голосом сообщила она, - Он словно бы теряет силу...

- Почему?! - Арес в ярости метнулся к столу, подхватил серебряный кубок с разбавленным водой вином и смял его в ладони, со странным удовольствием следя, как розоватые струйки сбегают по побелевшим от напряжения костяшкам пальцев.

- Вероятно потому, что он становится неуправляем, наши уговоры и просьбы разбиваются о странные приступы злости, - тихо сказала Канна и почти жалобно попросила: - Позволите идти?
Арес не ответил, только отвернулся, и женщина тут же, символически присев, скрылась за дверью.
А он снова думал. Он думал много месяцев, не решаясь на какие-либо суровые меры, пытаясь так и эдак подойти к Эндору. Но по всему выходило, что в присутствии Ареса мальчик вел себя либо просто тихо, либо случайно вызывал резкость отца и тут же замыкался в себе, так что его бесполезно было мучить "беседой".

"Шесть лет, - думал Арес с болью, - Ему всего шесть, а что мы будем делать в десять? В пятнадцать?"
Силы Эндора перестали таять, как будто, но их определенно было мало для шестилетнего властелина, даже не будь он такой высокой крови. И великий император мучился, перебирая мысленно все причины, по которым ребенок мог так сильно отстать в развитии. Неужели магические испытания возлюбленной супруги? Нет! Ни один ее эксперимент не мог бы навредить ребенку, она предпочла бы сама лишиться всяких сил, чем рискнула бы его будущим... Так в чем же дело?!

Канна исправно докладывала: не слушается, характер имеет замкнутый (в этом и сам отец убедился не раз!), обидчивый, склонный совершать глупости... Разве таким должен быть сын императора, наследный принц могучей империи?

Арес наблюдал за сыном все больше со стороны. Третий этаж, где разместился просторный кабинет повелителя империи, как раз выходил двумя окнами на тренировочный двор, давая возможность хоть так наблюдать за мальчиком. Приглядывать. Быть словно бы рядом, и в то же время...

- Ваше императорское величество, - в дверях, чуть подбоченясь, замерла плотная фигура Канны.

- Леди Дората, - безжизненно ответил Арес, отходя от окна и сгребая разбросанные по столу бумаги - у него выдалась бессонная, наполненная политикой и составлением важных писем ночь.

- Он... Бежал.

- Что? - брови императора взметнулись вверх, сердце гулко ухнуло внутри, и влиятельная дама даже покачнулась под хлестким колючим взглядом, - Что это значит?!

- Все в порядке, - торопливо подняла она ладонь в успокаивающем жесте, - Конечно, мы нашли Эндора, не прошло и двух часов... Он гулял недалеко от дворца, и...

- Мой сын, - медленно и угрожающе-тихо произнес Арес, - Два часа считался пропавшим, сумел выйти в город и без охраны бродил там один, а я ничего не знал?

- Мы все чуть с ума не сошли,- всхлипнула Канна, в уголках ее красивых глаз блеснули слезы, и Арес постарался взять себя в руки и не пугать женщину. Он только резко выдохнул "Ко мне!", и тяжело рухнул за стол.

Через десять минут Эндор стоял перед ним, и император намеренно долго молчал, изучающе глядя в родные, но ставшие такими далекими, черты лица. Миловидный семилетний мальчик отвел взгляд и смотрел в сторону. Отросшие ниже ушей волосы чуть вились, и сейчас были аккуратно причесаны. Отец невольно подумал: как выглядел Эндор на улицах города? Был ли напуган собственным смелым поступком, или напротив - счастлив вырваться? Был ли он взлохмачен или волосы, и одежда его оставались такими же аккуратными как сейчас? Чуть смягчившись просто от того, что Эндор стоял сейчас невредимый и спокойный, Арес, наконец, решился заговорить.

- Почему ты сделал это? - осторожно спросил он.

- Мне хотелось увидеть мир за стеной, - спокойно ответил мальчик, все также не глядя на отца.

- Ты знал, что это опасно! - Арес начал закипать, - Ты - наследный принц! Даже я, обладая могучей силой, не могу позволить себе таких выходок...

Он не продолжил, осекся, взмахнул рукой, не зная, как поправить сказанное, злясь одновременно на себя, и на мальчишку. Упоминание о силе, даже невольное, наверняка больно хлестнуло сына, куда больней, чем любая ругань. Воспитатели уверяли, что сила не растет в нем, она чахнет и осыпается, не давая плодов.

- А ты и не узнал бы, хоть через пять часов, хоть через сутки! - дерзко ответил мальчик, видно, и впрямь задетый. Несколько минут комната словно вибрировала от напряженного молчания. Император подождал еще чуточку.

- Я волновался, - Арес решил поступиться собственным раздражением, и настойчиво вглядывался в сына, пока не поймал, наконец, взгляд его темных глаз.

- Нет, - Эндор, слишком серьезный для семилетнего мальчика, печально покачал головой, - Ничего. Меня отчитали уже, не трудись. А вернулся я сам.

Он развернулся, и, не дожидаясь ответа отца, почти бегом покинул кабинет. Арес недоуменно смотрел ему вслед, не двигаясь с места. Он не мог сердиться на Эндора с его рассудительностью и спокойствием, но и понять его не мог. Единственное, что оставалось ему - это позвать снова Канну, и, игнорируя ее заботливое внимание к собственной персоне, потребовать усиленного присмотра за сыном. Оставшись один, смертельно уставший император осознал вдруг, что не задал одного существенного вопроса. Как не обладающий особой силой Эндор смог миновать караульных и магическую защиту, чтоб выбраться в город? Впрочем, в следующую минуту в дверь уже постучался вельможа, многословно рассыпавшийся в описании каких-то мелких дворцовых дел, а потом пришлось срочно присутствовать на совете… Дела оставляли все меньше времени на размышления.